– Лейтенант, прочь! Мне уже не помочь, а вам погибать нельзя. Делайте то, что должны, и будь что будет. Надеюсь ваши сведения того стоят…

Ланселот понял, что он прав и медлить нельзя. С того места, где он стоял, до порога двери было около семи футов. Примерившись, он в два отчаянных прыжка оказался у спасительного выхода. Сзади послышался треск падающих конструкций – это окончательно рухнуло то, что только что было логовом британской контрразведки. Перемахивая через дыры, зияющие в лестничных проемах, и ежесекундно рискуя переломать себе кости, ему все же удалось добраться до выхода. Дежурного на месте не было, везде царили хаос и разрушение. Еще не зная, куда ему надо идти, Ланселот выскочил на улицу.

Той ночью Лондон вновь был предан огню. Везде слышались разрывы падающих крылатых ракет, которые сотрясали город. Открывшаяся картина вызывала трепет и завораживала своим инфернальным, варварским великолепием. Весь видимый горизонт был сплошь залит огнем, слышались вопли умирающих, крики пожарных и треск горящего дерева. Искры, подхваченные ветром, разносились по улицам, как стаи злых ос. По ракетам пыталась работать зенитная артиллерия, от ее залпов упруго вибрировал воздух. Путь Ланселоту преградили руины только что рухнувшего здания, из-под обломков которого вырывались гигантские языки пламени в сотню футов длиной. Сизый дым, подсвеченный снизу огнем пожарищ, клубами поднимался к небу, соединяясь в вышине с такими же светящимися облаками, что висели над другими руинами, укутывая город розово-белым саваном, в котором то и дело мелькали разрывы зенитных снарядов. Над всем этим в освещенном пространстве парили серые противовоздушные аэростаты. Выше их виднелись лишь звезды, но они выглядели в этом аду совершенно неуместно.

Рядом стал падать пылающий телеграфный столб, и в этот миг сзади раздался отчаянный визг тормозов. Ланселот оглянулся и увидел черный лондонский кеб, водитель которого очертя голову пытался проскочить опасный участок, но не успел.

– Здесь не проехать, разворачивай, – закричал Ланселот, размахивая руками перед лобовым стеклом. Водитель и сам видел, что дорога перекрыта. Он высунулся из кабины и крикнул:

– Забирайся ко мне, парень, если не хочешь сгореть заживо, срочно уносим ноги!

Повторять дважды ему не пришлось, Ланселот запрыгнул в просторный салон кеба, водитель бешено выкрутил руль, каким-то невероятным образом сумев развернуться на тесном свободном пятачке в каких-то восемь ярдов, и они помчались в обратном направлении мимо пылающих зданий. Через несколько минут машина вырвалась из эпицентра пожара, впереди показалась набережная Темзы. От сполохов огня река стала светлой, как днем, но тени набережных сделались еще темнее и гуще.

– Проклятые фрицы! – выругался водитель. – Мы уже думали, что после того, как год назад они устроили нам такой же адский костер, налетов больше не будет. А теперь они выдумали какую-то новую чертовщину, которой бьют сюда прямо из-за Канала, то ли из Голландии, то ли из Франции. Правду говорят: лучшее, что есть общего между Англией и континентом, – это море, но теперь и оно не спасает… Куда тебе надо? – повернулся он к Ланселоту. – Если не далеко, то могу подвезти, денег не надо. Какие уж тут деньги?!

– Сэр, мне надо попасть к американским военным или, по крайней мере, в американское посольство.

– А, американец! Ну, теперь-то вы поняли, чего можно ждать от Гитлера? То-то и оно… Правда, ты не очень-то похож на военного. Ну да ладно, надо – значит, надо, подкину тебя до площади Гровенор, это отсюда недалеко, рядом с Гайд-парком, там сейчас что-то вроде «маленькой Америки», в общем, какой-то важный американский штаб.

Через десять минут Ланселот входил в здание американской военной миссии. Конечно, охрана его не пропустила, поскольку никаких подтверждающих личность документов при нем не было. Однако он назвал свое имя и звание, объяснив появившемуся дежурному офицеру, что имеет срочную информацию для генерала Уотсона в Белом доме, которую тот с нетерпением ждет, после чего его, правда под конвоем двух морских пехотинцев, немедленно провели внутрь. Проверка его слов заняла около часа, в течение которого пришлось ждать в приемной, но поскольку всякий хороший штаб, как давно усвоил Ланселот, начинается с хорошей связи, вскоре последовало приглашение к офицеру разведки, который без лишних слов сообщил, что его уже ждет на аэродроме самолет в Штаты. Скоро он был на борту «летающей крепости» Б-17, которая несла его в Америку, и после дозаправки в аэропорту Гандер на Ньюфаундленде через пятнадцать часов полета он снова оказался в Вашингтоне.

* * *

На аэродроме его встречал сам «Па» Уотсон. Рядом ждал огромный черный линкольн и джип, набитый охраной, которую генерал предусмотрительно прихватил с собой, видимо, в память о том, что случилось здесь при их прошлом свидании.

– А где же Томпсон? – первым делом спросил он обеспокоенно, увидев Ланселота, в одиночестве спускавшегося по трапу.

– Мистер Томпсон погиб, – ответил тот.

– Как?!

– В бою, – просто сказал Ланселот.

По дороге он вкратце рассказал Уотсону о событиях последних дней и о том, что с ними случилось. Тот некоторое время молчал, отвернувшись и глядя в окно, а потом, как бы стряхнув с себя оцепенение, произнес:

– Я, безусловно, верю вам, лейтенант, но ваш рассказ звучит слишком невероятно, чтобы вот так просто вывалить это все президенту. Он подумает, что у нас паранойя.

Ланселот догадался, что помощники не рискнули сообщать Рузвельту и о прошлых событиях на аэродроме, когда они так своеобразно провожали их в полет на дисколете атлантов. Отчасти он их понимал, потому что убедить в подобном занятого массой неотложных земных проблем политика, не имея на руках конкретных убедительных доказательств, мягко говоря, довольно сложно. А вот что легко, так это лишиться доверия.

– Но ведь время не ждет, сэр, – возразил Ланселот. – То, что я видел, не оставляет сомнений: немцы близки к созданию бомбы. Я уже не говорю об их летающих дисках, которые, хотя и не стояли рядом с кораблями атлантов, но сильно превосходят все, что имеется сейчас у нас. А главное, – шепотом добавил он, наклонившись к Уотсону, – Гиммлер, похоже, вступил в союз не только с «серыми», но и с теми, кто дергает за ниточки здесь, в Штатах.

Уотсон приложил палец к губам. Этой темы он, кажется, боялся касаться даже при собственном водителе.

– Сделаем так, – сказал он. – У нас есть ученые, которые уже занимаются этим вопросом, правда, пока что не слишком успешно. Мы встретимся с ними и обсудим вашу информацию, чтобы суметь оценить степень опасности.

На сей раз помощник президента решил не искушать судьбу и привез Ланселота прямо в Белый дом.

– Пока поживете здесь, лейтенант, а то ваши похищения уже стали прямо-таки местной традицией, – сказал он, когда они заходили внутрь с задней части здания через двухэтажный полукруглый, украшенный шестью колоннами портик.

Тут Уотсон как-то загадочно улыбнулся.

– Сейчас президента в Белом доме нет, но о вашем размещении позаботилась сама первая леди. Правда, все гостевые комнаты на четвертом этаже, к несчастью, оказались на сегодня заняты, – что делать, идет война, и резиденцию посещает много разного народу, – поэтому уж не взыщите, если вам придется довольствоваться тем, что осталось.